Дверь распахнулась. В комнату, покачиваясь, вошла А Со.
– Мисси-тайтай?
– Ай-й-йа! – вспыхнула Анжелика. – Убирайся, почему нет стучать?
А Со твердо уперлась в пол ногами, втайне довольная, что эта чужеродная дьяволица не сдержалась и потому потеряла лицо.
– Письмо, васа нузна, хейа? Письмо, мисси-тайтай?
– Какое письмо?
А Со подошла, шаркая ногами, подала ей маленький конверт, сопнула носом и удалилась. Почерк Горнта. Анжелика спустилась вниз с высокой горы своего гнева.
Внутри оказалась карточка с выгравированными буквами Э. Г. На ней было написано: «Самые теплые приветствия. Поездка в Гонконг на редкость занятная. Не можем ли мы встретиться завтра утром? Ваш покорнейший слуга, Эдвард Горнт».
Она вдруг снова почувствовала себя здоровой. Сильной, наполненной решимостью, надеждой, готовой к бою.
– Вы правы, доктор, но я выдержу, клянусь, что выдержу, выдержу ради Малкольма и выдержу ради себя, и ради вас, и Джейми, и мистера Ская. Вы мой дорогой друг, и я теперь в полном порядке. Больше нет нужды говорить об этой женщине. – Она улыбнулась ему, и он знал, что улыбка эта была и хорошей и плохой – новые признаки опасности. – Мы подождем, мы подождем и посмотрим, что будущее уготовило нам. Не тревожьтесь, если мне станет плохо, я вас тут же позову. – Она поднялась и расцеловала Хоуга в обе щеки. – Еще раз благодарю вас, дорогой друг. Вы будете на ужине у графа Сергеева?
– Может быть. Не знаю. Я немного устал, – сказал он и вышел, скрывая свои дурные предчувствия.
Она перечитала карточку. Эдвард осмотрителен, это еще один добрый знак, подумала она. Если бы послание перехватили и прочли, оно ничего бы не выдало. «Занятная» было удачно подобранным словом, и «покорнейший слуга» тоже было выбрано с большой тщательностью. Как и слова той женщины, чтобы ей гореть в аду.
Что делать?
Одеться к ужину. Собрать своих сторонников. Привязать их к себе. Начать осуществлять задуманные планы. И сделать Иокогаму своим неприступным бастионом против «той женщины».
– Не думай о солдатах гайдзинов, которые ищут тебя, Хирага, и забудь об Акимото, – сказал Кацумата, раздосадованный этим неожиданным препятствием. – Нас троих будет достаточно. Мы нападем завтра, сожжем церковь и потопим корабль. Такэда, возьмешь на себя церковь.
– С радостью, сэнсэй, но почему не воспользоваться планом Ори и не сжечь Иокогаму? Хирага прав, забудьте о корабле, он прав, прошу прощения, – ответил Такэда, склонявшийся на сторону Хираги – в конце концов, Хирага был предводителем всех сиси Тёсю и его совет продумать пути отступления был разумен. – Он справедливо говорит, что при таком море и ветре будет трудно подобраться к кораблю незамеченными. Почему не воспользоваться вместо этого планом Ори и сжечь сразу все гнездо гайдзинов?
– План Ори требует времени и южного ветра, – заметил Хирага. – Я согласен, что его план лучше. Нам следует подождать.
– Нет, – грубо отрезал Кацумата хриплым голосом, – вооружившись мужеством, мы сможем сделать и то, и другое! Мы сможем. И церковь, и корабль! Вооружившись мужеством сиси!
Хирага еще не оправился от потрясения, которое испытал, когда увидел солдат у своего дома, и соображал медленно. То, что он, как он считал, убил того бродягу на пустыре, ничуть его не беспокоило – человек неподвижно лежал в грязи, когда, некоторое время спустя, он прокрался к колодцу, спустился вниз, отыскивая ступени на ощупь, а потом вслепую пробрался по грозящему обвалиться подземному ходу, через ледяную воду.
– Это невозможно, когда нас только трое, – сказал он, – и завтра ночью – это слишком рано, что бы мы ни решили. Если план состоит в том, чтобы сжечь Поселение, нам нужно три дня, чтобы разместить горючие вещества и запалы. Я советую не торопиться.
Он сидел завернувшись в пестрое одеяло, голый, если не считать набедренной повязки – прислужницы сушили его одежду, промокшую насквозь под землей. В маленьком домике было холодно, ветер с тонким свистом задувал внутрь через сёдзи, и Хираге приходилось напрягать волю, чтобы не дрожать в открытую. Как только он появился, Кацумата сердито приказал Райко послать шпионов в Поселение и выяснить, что произошло, а они втроем продумали, как им выбраться из дома Трех Карпов в случае, если солдаты станут обыскивать Ёсивару.
Теперь он смотрел, как Кацумата наливает еще саке. Злость еще больше заострила и без того сухие черты его лица, отчего он казался еще более опасным:
– Хирага, мое мнение таково, что мы нападаем завтра.
– Мое мнение, – ответил Хирага с той же твердостью, – таково, что мы выступим, когда у нас будет надежда на успех, и не раньше – это всегда было вашим советом, – если только нас не поймают на открытой местности и нам не придется выбирать между смертью и пленом. Такэда, каково ваше мнение?
– Сначала я бы хотел услышать ваш план? Вы знаете это место как никто другой? Как бы вы поступили?
Хирага выпил свой горячий чай, плотнее запахнулся в одеяло и притворился, что раздумывает, благодарный, что Такэда склоняется на его сторону.
– Если бы я мог передвигаться по Поселению, как обычно, Акимото и я могли бы разместить зажигательные заряды за три дня – четыре у меня уже готовы, я спрятал их в своем доме в деревне, – сказал он, приукрашивая рассказ. – Нам понадобится примерно шесть, лучше всего было бы восемь: по одному в каждое из двухэтажных зданий, они деревянные, сухие, как трут, едва не сгорели при последнем землетрясении; потом в дом предводителя гайдзинов; в соседний дом; три-четыре в Пьяном Городе; по одному в каждую церковь. В поднявшейся неразберихе мы сможем ускользнуть на нашей лодке в Эдо.
– Сколько времени это займет? – спросил Кацумата еще более грубо, и два его собеседника встревоженно пошевелились. – Сколько дней, сейчас ты не можешь «передвигаться, как обычно»?
– Я смогу ответить на это сразу же, как только узнаю, почему солдаты ищут меня, – сказал Хирага сквозь зубы. Мечи Кацуматы лежали рядом с ним, его собственные – на расстоянии вытянутой руки. Едва лишь появившись здесь, он попросил у Райко мечи, которые он отдал ей на сохранение на случай, если им внезапно придется бежать через стены и рисовые поля позади Йосивары. Они единодушно решили, что прятаться в подземном ходе было слишком рискованно. – Такэда?
– Я предлагаю подождать, пока мы не узнаем, почему вас разыскивают. Тогда мы сможем выработать окончательный план, сэнсэй, но если бы мы могли сделать все, как говорит Хирага, я бы высказался за это.